Расстановки Хеллингера

Живописец человеческих отношений Лев Толстой прославился тезисом о том, что «каждая несчастливая семья несчастна по-своему». Но мог ли знать классик, что пройдет столетие после его кончины – и несчастья чужой семьи люди будут добровольно примерять на себе, причем с пользой как для себя, так и для самой семьи?

Метод семейных расстановок, созданный немецким философом и богословом Бертом Хеллингером в 90-х годах прошлого века, завоевывает все больше поклонников, а вместе с тем – и ярых противников.

Звание нации философов немцы заслужили давно. И даже «идейность» Адольфа Алоизовича не испортила этот имидж. Нынче вылечить мир идеями немцы уже не надеются, хотя сами ими лечатся результативно.

Берт Хеллингер – один из ныне живущих немецких мыслителей, переведших свою философию в практическую плоскость. Рассматривая отношения в семье как систему, он установил, что поведение человека – и даже вся его судьба – зачастую являются не проявлениями его желаний и воли, а лишь ответом на то, что происходит в его семейной системе. Хеллингер ввел понятие «семейного переплетения» для обозначения незавершенных процессов прошлого, которые могут диктовать членам семьи их настоящее. Проще говоря, это именно те случаи, когда потомки домучивают за предков какие-то неразрешенные ситуации, решают не свои жизненные задачи и даже живут чужими чувствами. На начальном этапе семейная расстановка была призвана распутывать подобные переплетения. Сегодня она уже применяется гораздо шире.

Этот трудноописуемый метод групповой терапии назван так, поскольку в процессе сеанса в рабочем пространстве группы расставляют людей, замещающих членов какой-либо проблемной семьи. С помощью клиента, то есть настоящего члена этой семьи, расстановщик-психолог определяет место каждого из заместителей. Кто-то отожествляется с отцом, кто-то – с матерью, братом, сестрой, и так вплоть до давно умерших родственников, которых вводят, если они повлияли на судьбы живых. Наверное, роль заместителя многим пользователям компьютера напомнит игрового аватара.

Суть конкретной семейной проблемы заместителям объясняют вкратце, после чего их задача – воссоздавать эмоции людей, совершенно им не знакомых. На этом этапе и происходит самая удивительная вещь: заместители начинают в общих чертах чувствовать эмоциональные взаимосвязи своих реальных прототипов. Они выдают жесты или фразы, характерные для атмосферы отношений в данной семье. Заместитель может рассказать о том, что чувствует по отношению к другому, позой выразить неприязнь, дискомфорт, симпатию. Такие «подхваченные» эмоции Хеллингер считал «движениями души». И это далеко не актерская игра, поскольку никто из группы не учит ролей – участники просто вчувствовались в семейную систему. Более того, иногда им даже удается «увидеть» недостающее звено, например, абортированных детей или убитого родственника, о котором сам клиент не подозревал. Ту невидимую внешнюю среду, из которой черпают заместители, назвали «знающим полем». Сторонники метода утверждают, что это таинственное поле открыто практически для всех желающих.

Как могут строиться эти групповые сеансы? Скажем, женщина-клиент страдает от конфликтов с матерью, которая бранит ее за поздние свидания с кавалером. Для матери отсутствие дочери вечером становится пыткой – она все время боится, что дочь изнасилуют в темном переулке. Сначала в работу были введены заместители матери, дочери и ее парня. Вскоре оказалось, что «мать» опасается некой угрозы со стороны. Когда расстановщик ввел дополнительные фигуры мужчины и женщины, между теми возникла недвусмысленная враждебность. Как оказалось потом, тетя клиентки была в прошлом изнасилована, о чем знала мама, но никогда не говорила своей дочери. Система отношений, транслируемая заместителями, подсказала молодой клиентке происхождение материнского страха.

Во время групповой работы клиент видит целостный образ собственной семьи – и тогда в нем, даже без каких-либо интерпретаций со стороны специалиста-расстановщика, начинают происходить изменения. В ходе сеанса можно не только выяснить свои отношения с родителями без личного их выяснения, но и избавится от вредных семейных установок, отыскать способ самостоятельно жить в настоящем, а не вариться в котле чужого прошлого. Члены семьи могут научиться важному балансу между «брать» и «отдавать», исправить перекосы в своей иерархии (скажем, когда дети нянчат своих родителей). Конечно, удается это не всегда, но терапевтический опыт получают все участники группы.

Одна из типично украинских проблем, с которыми работает метод семейных расстановок – переплетение судьбы с репрессированным предком. Если одного члена вычеркнули из семьи, кто-то другой из той же семейной системы неосознанно займет его место и будет жить и за себя, и «за того парня», чтобы беречь память о нем. Единственный рецепт в этой ситуации – вернуть исключенному и забытому родственнику принадлежность к семье и тем самым освободить потомка от чужой судьбы.

Подобное «вскрытие» семейных систем, выполняемое на стыке шаманизма и психологии, вызвало неприятие у представителей классической психотерапии. Еще бы – это ненаучно, недоказуемо и не поддается четкому методологическому описанию. Кроме того, с этической точки зрения метод весьма неоднозначен. Иногда заместители во время работы способны доставать из ниоткуда личные подробности о своих прототипах, но ведь не все реальные члены семей хотят, чтобы о них узнали скрываемую правду.

Преимущество расстановок – в том, что метод этот не требует многосерийного подхода. А основной недостаток – невозможность измерить результативность, ведь клиент может получить жизненную подсказку, а может и не получить или не распознать ее. Тем не менее, метод становится все популярнее. Практика расстановок развивается во всем мире, в том числе и в Украине. Она добралась даже до таких сфер как бизнес-консультирование, сценарное искусство, организация трудовых коллективов, терапия для жертв холокоста. Живые «аватары» уже замещают не только реальных людей, но и понятия – Смерть, Страх, Война, Деньги, Профессия.

Со стороны это «представление» выглядит порой даже комично: заместители движутся медленно, как черепахи, конвертируя потусторонние вибрации в жесты или скупые слова. А вот психологи-расстановщики говорят, что их работа объединяет в себе искусство, приключение, удовольствие и медитацию. И может быть, для них сам процесс группового занятия – как музыка для джазмена: чувствуй, импровизируй, подбрасывай новые темы в костер эмоций.

Метод расстановок вырос не на пустом месте. Ему предшествовала психодрама, к тому же в терапевтических подходах и ранее фигурировали идеи повтора судеб и семейных сценариев. Но черпать эмоциональную информацию из неопознанного внешнего источника психологам раньше в голову не приходило. Поэтому феномен «знающего поля» и вызывает так много вопросов. Неужели каждый из нас может в определенных условиях стать «медиумом», «телепатом», «магом»? Может быть, способность улавливать чувства незнакомых людей свидетельствует о нашем опыте проживания множества жизней – реинкарнации? А может, коллективная душа человечества – не миф?